Сначала ниоткуда не просачивалось почти ничего - "голоса" глушили, да и там не особо много сообщали. У нас не сообщали ничего. Потом, после двухдневного молчания, сухое сообщение о двух погибших в аварии, и показушные передачи о том, что усё под контролем, и первомайские трансляции радостных народных гуляний в Киеве и в Белоруссии, и враньё, и обвинения, и правда по каплям.
Я училась тогда на пятом курсе, писала диплом. А через полгода, когда уже работала в ВИНИТИ - институте научно-технической информации - во всех иностранных журналах, поступающих в наш отдел, все статьи и даже объявления, содержащие слово "Чернобыль", были замазаны цензорской чёрной краской.
