И безжалостный, вкрадчиво-язвительный голос, когда она поёт про тридцатилетнего, но так и не повзрослевшего, спросившего её: "Это правда, что я уже не молодой?" - и которому она ответила правду.
He looked at me eyes wide and plainly said,
Is it true that I'm no longer young?
And the children call him famous,
what the old men call insane,
And sometimes he's so nameless,
That he hardly knows which game to play,
Which words to say.
And I should have told him, "No, you're not old."
And I should have let him go on... smiling... babywide.
