Жили мы там не так долго - с неделю; даже непонятно, как в эти дни вместились все события и яркие впечатления.
На Святой Нос мы ехали долго. Выехали в четыре вечера, и путь наш длился двадцать три часа. С перерывами на мелкие остановки - поесть-попить-посетить ближайшие кусты. Из всех этих остановок - было их то ли три, то ли четыре - мне запомнилась только одна: около какой-то бензозаправки. Там был мини-супермаркет, в который мы и пошли приобщаться к благам покинутой нами на время цивилизации: кто-то к кока-коле, кто-то к сникерсам, кто-то, как я - к местным крабовым чипсам. Самое же главное в этом супермаркете был сортир, снабжённый с торжественной табличкой "Туалет для гостей". Чистый, светлый, с красивым кафелем на стенах, с раковиной с краном, откуда лилась вода такая, как захочешь - тёплая, горячая, холодная; с дозатором жидкого мыла, сверкающим хромом, и - главное! - сияющим белоснежным унитазом. Это был единственный цивилизованный туалет за весь месяц нашего отсутствия - ни ж-д сортиры в плацкартных вагонах, ни вонюченькие "скворечники" в Слюдянке, ни самовыкопанные ямы в прочих местах нашего пребывания с ним не сравнятся. Тем и запомнился.
На пути на Святой Нос мы остановились в посёлке Усть-Баргузин, чтобы получить документы на въезд у руководства национального парка. Шёл дождь, и небо было низким и серым. Там же мы загрузили в машину дрова, которые нам привезли назавтра (Святой Нос - место популярное, хвороста в лесу может оказаться маловато) и поехали дальше - через знакомую по 2005-му году паромную переправу через реку Баргузин и дальше по косе, соединяющей полуостров с материковой частью.
Полуостров Святой нос похож на гигантский гриб - "шляпка" соединяется с берегом узкой косой, которая называется Гнилая Корга. С одной стороны - со стороны Баргузинского залива - она песчаная, а с другой - со стороны Чивыркуйского залива - болота и множество мелких и крупных озёр. Мы выбрали себе место в урочище Ездиха, которое представляет собой полосу сосняка и кедрача. Полоска эта узкая, но нам места вполне хватило.
Когда мы вышли из автобусов, погода по-прежнему не обещала ничего хорошего. Моросил мелкий дождик, небо серело, дети были усталые и невыспавшиеся. На сиденьях автобуса как следует не устроишься, поэтому не выспался никто - и я не была исключением, хоть и продремала последнюю часть пути на полу автобуса, на чьём-то коврике, скорчившись буквой "зю", потому что иначе и на полу улечься было невозможно. Челюсти сводило от зевоты, хотелось залечь в спальник и поспать часов эдак двадцать. Но надо было ставить лагерь, искать место для палаток, устанавливать нашу переносную метеостанцию, продуктовую палатку, готовить хоть какой-то горячий обед, чай. Нам повезло - на выбранном нами месте уже было костровище с перекладиной для котелков и крюками, а растущие рядом сосны позволили натянуть тент и укрыться под ним от дождя. Второй автобус, в котором была половина наших вещей, застрял в какой-то особенно глубокой колдобине, поэтому сначала показались тащившиеся пёхом его пассажиры, призвавшие всех наших мужчин на подмогу, и лишь через часа два подъехал и автобус. Половина палаток к тому времени уже стояла, а на костре висели каны с будущим супом и чаем. Оказав первую медицинскую помощь нуждающимся (нуждающихся была одна штука, с больным горлом), я наконец забралась в свою палатку, свернулась в спальнике клубком и уснула. Дождь к тому времени прекратился, и было видно, как у берега Святого Носа полосой висят туманы.
Двадцати часов, конечно, поспать не вышло; но и восемнадцать часов - тоже ничего. Проснулась я на следующий день в десять. Расстегнула тент - над головой синело яркое небо, доносились голоса, мерно плескалась вода, и кругом была красота.
Но скоро ветер с воды принёс туман, который сначала маячил вдали. Зрелище было чарующее и пугающее одновременно: видимость терялась метрах в десяти, волокна и пряди тумана стелились по земле белыми языками, и каким же ледяным холодом оттуда несло. "Летучего Голландца" только не хватало или какого-нибудь хтонического чудища-из-волн. Но так было только на самом берегу. Стоило отойти метров на тридцать, куда туман уже не доставал - и солнце начинало жарить как на сковородке, а песок раскалялся настолько, что босиком было не пройти.
Первый день ушёл на обустройство, гуляние и попытки купания. Мы разведали отмель у берега, научились набирать воду так, чтоб в ней не плавала чёрная муть - шторм взбаламутил дно, и вода у берега без отстаивания никак не годилась ни на суп, ни на чай. Осмотрели ближайшие окрестности, натянули второй тент (скажу сразу, нам он так и не потребовался - на Святом Носу нас дождь не застигал). Дети набрали недозрелых шишек с кедрового стланика, который растёт по всей Ездихе широкими звёздами. Сварили обед, затем ужин.
Назавтра нас ожидал большой выход - путь на Кулиное болото. Это неблизко: сначала надо дойти до конца корги, затем свернуть направо и идти примерно километров двенадцать до тропинки, идущей в глубину болот. Болота эти интересны тем, что там есть горячие источники, называемые грифонами.
Дорога до болот крайне живописна: и лес, и раскинувшиеся далеко-далеко луга с цветущими травами. За лугами - болота и Чивыркуйский залив.
Поразительны тысячелистники - они тёмно-розового, густо-антоцианового цвета. Ничем не отличаются от иван-чая. А кое-где растут обычные, белые или чуть-чуть розоватые.
Ещё один переход через страшно комариный сырой березняк - и открываются болота.
Поверхность свободных от травы болот на первый взгляд похожа на песчаное дно. Но впечатление это ой как обманчиво: на самом деле это рыжий ил, а не песок, и если шагнуть на него, ровный и вроде бы неглубокий - провалишься по колено, а то и глубже. Тёмные дырки - это и есть грифоны, выходы горячей воды.
Вода тёмная, торфяная, как хорошо заваренный кофе. Но этот "кофе" припахивает сероводородом. И нестерпимо-яркая, зеленая трава вокруг. Тёплый от солнца, мягкий торфяник приятен под босыми ногами.
Болота постепенно подтопили лес, и кругом стоят мертвые деревья: без коры, с обломившимися сучьями.
А вот насколько глубоки болота: берём пробы воды - их потом будут обрабатывать разными химикатами, выясняя точный химический состав, наличие разных примесей. Чтобы взять пробы, надо зайти в воду - и погрузиться в ил.
Измеряется кислотность воды, её температура - всё это потом пригодится для будущих курсовых.
А когда пробы воды аккуратно взяты, все желающие смогли померить глубину болота и попробовать перейти на тот берег. Желающих было много, но скоро они стали едва различимы друг от друга под толстым слоем болотной грязи.
Погрузиться легко, а вылезти сложно.
Затем мы направились к другой части болот, где больше грифонов.
Это тоже не песок, а взвесь ила. Обманчивая штука.
Грифон выглядит как воронка в иле, иногда окаймлённая серовато-розовой кашицей.
И здесь - мёртвый лес по сторонам болот. Грустное и завораживающее зрелище.
Грифоны бывают температурой до 55 градусов, так что босыми ногами в них горячевато.
А чтоб комары не ели, можно намазаться грязью. Грязь эта по составу близка к той, которую продают как "голубую косметическую глину".
Правда, комаров на самих болотах нет: то ли их отпугивает сероводород, то ли сдувает ветром. Но стоит углубиться в березняк на берегу, как они атакуют сотнями и тысячами.
На пути обратно мы остановились отдохнуть у того места, где перешеек соединяется с полуостровом. Был уже поздний вечер - на прогулку по болотам ушёл весь день.
На перешейке необычный песок: крупный, оранжевый, в нём много слюды. А ещё он разноцветный - вода формирует гряды из более тяжёлого и более лёгкого песка, а они различаются по цвету.
На следующий день все купались - снова было солнечно и ясно.
Хребет Святого Носа надёжно защищал нас от дождей.
А после обеда началась работа - обработка химпроб, взятых на болоте.
Пробы брали и из более ближних озёр, куда ходили отдельно.
Но экспедиция - это не только маршруты и обработка проб. Это и развлечения: хождение по канату-слэке,
самодельные тортики затейливого дизайна - к дню рождения,
двойные качели на сосне, сделанные из подручных средств - обтёсанного полена и верёвки-основы,
и парикмахерские искусства,
и просто отдых и хорошее настроение.
И всегда рядом Байкал - меняющийся и прекрасный.
Было полнолуние, и можно было сидеть на выброшенных водой старых брёвнах и смотреть на золотые лунные дорожки, считать падающие звёзды, следить, как поднимается луна и встают из-за горизонта новые созвездия.
yura_mo рассказывал детям о звёздах и показывал их на небе. 
А днём - ясное небо, прозрачная вода, тишь. Зайдёшь в воду - рыбьи мальки покусывают ноги. Чем глубже зайдёшь - тем крупнее рыбья молодёжь.
А можно уйти погулять по корге - песок, сухая трава, кузнечики, кедровый стланик. Если лечь в прохладную тень стланика почитать, прибегут любопытные бурундуки: сначала услышишь их цвиканье, потом увидишь смешные мультяшные рожицы с выпуклыми блестящими глазками и неправдоподобно-полосатые спинки. Фотографироваться бурундуки отказались, хоть и подходили на расстояние вытянутой руки: чуть шевельнёшься - и нет их.
Если зайти поглубже в лес, быстро мокреет под ногами: начинаются болота. Зелёный мох, водянистая ягода шикша, разнообразные лишайники.
Лишайники растут на земле округлыми подушками, а приглядишься - там целый мир переплетающихся веточек.
А вдали хребет полуострова - пять лет назад мы ходили через него в поход.
Фиолетовые кедровые шишки - к осени они дозреют.
И Байкал - такой огромный, что понимаешь, почему его здесь называют морем.
