Сегодня День Рождения у моего самого дорогого человека - у ЧудоЧада , милой моей, слегка колючей, дочки. Ей шестнадцать. Совсем большая. А была крошечная, с беззубым розовым ротиком и ноготками не толще полиэтиленовой пленки, ярко-серыми глазами - точь-в-точь цвет голубиного крыла.



Когда родилась, я долгое время боялась взять на руки, такая маленькая она была и такой хрупкой казалась. Но того, что она плачет, боялась еще больше, и вскоре наловчилась делать с запеленатым ребенком на руках практически всё - кроме чистки картошки. Пела песни (наверное, от этого у Риткана плохой слух, певец я никакой), часами делала "козу рогатую", укладывала с собой спать, и она сопела под боком, а я читала, а если просыпалась - нужно было тихонечко погладить, пошептать, и она засыпала снова. Так и росла - всегда рядом. Отправляясь в магазин (о бесконечные очереди начала девяностых, крики "Больше одного в одни руки не давать", жестокость списков, в которых надо было отмечаться!), сажала её в рюкзак. Она смирно висела у меня за спиной и оглядывала мир серыми глазищами.



Она росла. Научилась ходить, говорить - поздно, в два с лишним, зато как заговорила, стало не остановить! Читать, смешно писать по семито-хамитской консонантной системе, пропуская гласные и подписывая их то над строкой, то под ней. Рисовать. Играть в компьютер. Хотя предпочитала смотреть, как мама сражается в "Вольфенштайн", и жалела фашистских собачек.



Время не шло, а летело. Жаль, я не вела подробных дневников. Ей исполнилось пять, и мы впервые пошли на туристский слёт, и ей так понравилось в лесу, и вовсе она не упала в речку и не испугалась спать в палатке, и к комарам отнеслась вполне философски. После слёта долгое время любимой игрой была игра в палатку - брался зонтик, накрывался покрывалом, туда сажалась кошка, и это был турслёт. Потом ей исполнилось шесть. Тогда она ещё носила китайские пышные платьица с оборками и вышивками. Это теперь в юбку не запихнешь даже силой, зато имеется изобилие разнообразных штанов.



Пока была маленькая, я боялась брать ее с собой в походы и экспедиции, а как подросла - стала брать. Сначала на Кенозёрщину, на Лёкшмозеро, потом в Крым, где ей дали подержать настоящего-пренастоящего желтопузика, потом - везде.



На Байкале мы вместе преодолевали Аршанский перевал, и она поднялась первой, вместе переходили вброд холодные речки, вместе мокли под дождём и сохли на жарком солнце. Она не трусила, не ныла и не жаловалась. Характер крепкий.





"Домашних" фотографий у нас совсем мало. Школьных тоже. Зато много из других городов, деревень и совсем уж диких мест, северных и южных, зимних и летних. И видно, как она росла-росла-росла...









И выросла.

Милая, умная, читает хорошие книги, любит музыку, не обижает живых и живое. Иногда колючая - ну и что? Зато не подлиза и не ябеда, не хнычет и не закатывает глазки романтически-гламурно. А колючесть у нас в роду. "Если ты почувствуешь нечаянный укол, выдерни занозу и забудь о ней скорей..."

Очень хорошая.

Я очень люблю тебя, дочка. Очень. Ты - это целый мир. С тобой очень интересно.